Статьи

Юбилей художественного руководителя Театра им.В.Ф.Комиссаржевской ВИКТОРА НОВИКОВА

Подробности: Создано 22.03.2013 12:39

novikov 1 23 марта Театр им.В.Ф.Комиссаржевской с большой радостью отмечает юбилей своего художественного руководителя, заслуженного деятеля искусств России Виктора Новикова. 25 лет он был правой рукой Рубена Агамирзяна, и вот уже 23-й год сам руководит родным театром. В интересное для театра время Виктор Новиков стал завлитом, «правой рукой» известного режиссера Рубена Агамирзяна. В театре им.В.Ф.Комиссаржевской начина¬ли свою творческую деятельность Кама Гинкас, Линцевичус, Эдуард Кочергин.
Эдуард Кочергин: «Я работал с Виктором Новиковым четыре года. Он пришел в театр очень молодым человеком и верой и правдой ему служил. Агамирзян окружал молодыми людьми (режиссерами, актерами), в завлиты взял мальчишку. Я тоже был в те годы молодым. Думаю, приглашение молодых режиссеров (Юлик Дворкин, Кама Гинкас и пр.) проходило не без влияния Новикова, потому что это все были его сокурсники - со всеми этими ребятами он учился, дружил. Его талант собирать, сдруживать людей был очень кстати молодому театру. Так что он практически делал политику театра, был его идеологом, а не сухим театроведом, человеком, интересующимся и способствующим творческому процессу… В силу своего таланта коммуникабельности мог со всеми договориться. Я считаю, что на протяжении многих лет театральную политику в городе во многом определял Виктор. Он складывал общественное мнение вокруг театра, потому что театр – это, прежде всего, среда. Если возникает общая среда артистов, режиссеров, театроведов, критиков, друзей театра, писателей, драматургов, - то возникает и философия театра. Сейчас, спустя время, я могу с ответственностью сказать: Виктор - один из значительных родителей театральной культуры города. Оглянитесь вокруг: таких мало. Виктор вырос на спектаклях театра, он создатель атмосферы и имиджа театра».

novikov Именно Новикову во времена советской цензуры удавалось «литовать» запрещенные пьесы М. Шатрова, И. Друце. Он открыл театру имя Григория Горина: здесь, на сцене театра им.В.Ф.Комиссаржевской состоялся дебют блестящего драматурга, ставшего близким другом Новикова. Не случайно лучшие драматурги 1970—1980-х годов отдавали свои пьесы, в первую очередь, ему. Доверяли и художественному чутью молодого завлита, и его умению пробудить фантазию главного режиссера. За четверть века Новиков сумел поднять престиж любимой профессии.
ЕЛЕНА АЛЕКСЕЕВА, театральный критик:
При Новикове театр, много лет бывший монорежиссерским, стал местом встреч с людьми разных воззрений и дарований. На постановку сюда приглашались Юлиан Панич, Михаил Козаков, Вениамин Смехов. Чрезвычайно плодотворными стали годы сотрудничества с Владиславом Пази. Не пренебрегая услугами сугубых традиционалистов (вроде А. Белинского), он ищет тех, кто способен привлечь в театр новое поколение зрителей. Нашел в Болгарии и уговорил стать главным приглашенным режиссером Александра Морфова. Оригинальная фигура, совершенно не похожая на питерских коллег, полюбилась и труппе, и зрителям, и даже критикам. Результат – «Золотые софиты» и «Золотые маски», появившиеся в коллекции театра. Помимо заграничных кадров к сотрудничеству привлекались В. Фильштинский, В. Крамер, И. Коняев, а также вчерашние студенты, вроде П.Шерешевского, С.Каргина, С. Александровского. В нынешнем сезоне самым многообещающим оказался режиссерский дебют в «Комиссаржевке» А. Баргмана, уже завоевавшего здесь авторитет в качестве исполнителя главных ролей в «Дон Жуане», «Ваале», «Сиротливом Западе». И все время норовит обжечься – то о новую пьесу, за которую никто, кроме Театра Комиссаржевской, не берется, то о юного авангардиста, которого критики бранят на всех углах, то о режиссера с бульварной репутацией.
Завлит, ставший во главе театра, – примета нового времени. В Питере таких несколько, и, надо признать, это не худший вариант театральной модели. По мере того, как интендантский театр вытесняет институт худруков-режиссеров, бывшие завлиты как люди просвещенные и креативные, этот процесс смягчают и облагораживают, не позволяя театру стать на одну доску с химчисткой и прачечной».

После смерти мастера, в 1991 году Нови¬ков взял на себя ответственность за жизнь целого театра, и многого добился в развитии дружбы и сотрудничества с различными театрами других стран, сохранении русского репертуарного театра и такого явления, как «театр-дом». Именно в период его руководства театру был присвоен статус «Академический». Виктор Новиков открыл России имя болгарского режиссера Александра Морфова, поставившего на сцене театра им. В. Ф. Комиссаржевской пять спектаклей, каждый из которых удостоился высоких театральных премий и побывал на престижных международных фестивалях.
Давид Смелянский: «Виктор Абрамович приглашает на постановки режиссеров из разных стран, занимаясь поисками не эпатажных, а новых имен. Его любовь к театру им.В.Ф.Комиссаржевской бесконечна и бескорыстна. О нем можно говорить только как о Человеке театра, и я считаю его одним из самых выдающихся театральных деятелей этой страны. 25 лет он служил верой и правдой Рубену Агамирзяну, и вот уже более 20 лет ежедневно он борется с жизнью за то, чтобы театр им.В.Ф.Комиссаржевской достойно существовал»

Театр – лауреат и номинант самых престижных театральных премий. География гастролей театра весьма обширна – это Македония, Албания, Чехия, Израиль, Италия, Япония, Латвия, Литва, Германия, Америка и пр.
Георгий Тараторкин: «Виктор Новиков – это замечательный, выдающийся человек. Не так много людей театра, преданных ему, способных сохранять удивление и непрерывное желание узнать новое в том деле, в которое ты призван. А он действительно призван. Так много случайных в театре людей! А такие люди, как Витя, способны определять, кто случаен, а кто призван на эту бесконечно непростую, но радостную миссию СЛУЖЕНИЯ. Как у Блока: «Актеры, правьте ремесло, Чтобы от истины ходячей Всем стало больно и светло!» - он из тех, кто верит в мощь театра, в театр, который даже через боль и сострадание обретает свет».

В жизни каждого человека есть главные вещи. У Виктора Новикова их три: Театр, Семья и Друзья. Недаром Михаил Швыдкой назвал его «гением дружбы», и это действительно так: друзей у Виктор Абрамовича много - известных, и не очень, из разных профессий и разных сфер деятельности. Они все для него - родные, близкие люди.
О редком умении Новикова хранить дружбу ходят легенды.
Лев Додин: «Виктор Новиков - многолетний художественный руководитель Театра имени Веры Федоровны Комиссаржевской, хороший знакомый Иосифа Бродского, близкий друг Михаила Барышникова, дружбе этой он оставался верен даже в самые тяжелые, запрещающие всякую дружбу, годы; Виктор Новиков - неотъемлемая и необходимая составляющая санкт-петербургского художественного пейзажа».

Из биографии:
Родился 23 марта 1943 года в городе Пугачев Саратовской области, окончил школу и после годичной работы санитаром Областной клинической больницы поступил в Театральный институт на театроведческий факультет. После окончания института работал редактором Ленконцерта, а с 1968 по 1991 гг. в театре им. В.Ф. Комиссаржевской - заведующий литературной частью. С 1991 года - художественный руководитель театра. Имеет многочисленные печатные работы, является членом Бюро Санкт-Петербургского отделения Союза Театральных Деятелей, членом Номинационного Совета высшей театральной премии Санкт-Петербурга «Золотой Софит». Заслуженный деятель искусств России.
Жена - Новикова Лариса Романовна, заслуженный работник культуры России, зам. Председателя Союза театральных деятелей С.-Петербурга.
Дочь - Новикова Катерина Викторовна, кандидат искусствоведения, начальник Пресс-службы Большого театра России.

И ЕЩЕ РАЗ – О ВИКТОРЕ НОВИКОВЕ:

НИКОЛАЙ БУРОВ – народный артист России, директор музея-памятника «Исаакиевский собор»
Во-первых, надо понять, что такое Новиков. Новиковых в мире (как Смирновых) – больше чем Ивановых, Петровых и Сидоровых вместе взятых. Но я не знаю больше ни одного Новикова, которого бы звали Виктор Абрамович. Я не так давно знаком с этим человеком, - нашему осознанному знакомству лет 35-40. Знакомству, когда не просто знаешь, что это – «имерек», а для тебя он тот человек, с которым ты находишь общий язык. Я начал общаться с Новиковым (точнее и лучше – с Новиковыми) еще при жизни Рубена Сергеевича Агамирзяна, когда театр был немного другим и управлялся главным режиссером - птенцом гнезда товстоноговского. Театр гремел, имел мощную труппу тогда еще совсем не пожилых актеров, были другие молодые актеры. У меня всегда было такое впечатление, что Агамирзян когда-то построил труппу театра таким образом, что она удовлетворяла полностью всю художественную сетку вещания Ленинградского телевидения. Что ни актер - то краска, причем такая яркая, такая оригинальная, что нигде в городе подобную не найти. И конечно, когда Виктору Абрамовичу пришлось после ухода из жизни Рубена Сергеевича взять на себя весь этот груз, - это было тогда в новинку. Сейчас мы привыкли к тому, что театры не всегда управляются главным режиссером, а художественным руководителем может стать актер или кто-нибудь еще, но тогда это было неожиданно.
Так вот – что же такое Новиков? У меня всегда складывалось двоякое представление о нем, которое вызывало в основном горячую симпатию. Это хулиган из подворотни, энциклопедически образованный и достаточно хорошо организованный, в то же время – очень ранимый, бранчливый и крикливый. Но его бранчливость и крикливость всегда были направлены только на то, чтобы защитить дело, которому он служит. Вот если он служит театру своему, то и кровь за него отдаст, и на переднем крае к пулемету ляжет. Это всегда вызывает уважение и не так часто встречается, как хотелось бы.
Новиков – прекрасный собеседник: человек энциклопедически образованный, он знает намного больше собеседника и никогда не делает из этого преимущества. Он всегда с радостью, как хороший школьный учитель, разъясняет материал, непонятный для другого. Новиков очень хорошо известен в России и в связи с такой чертой характера, как умение дружить. Наша деревенька небольшая, - говорим иногда мы – на сегодняшний день нас всего 5 млн., и театров-то – 60-70 – раз-два и обчелся. Но на всем пространстве России он очень хорошо известен в этом цехе – цехе не маленьком, цехе не простом, и я всегда сталкивался с тем, что он уважаем этим цехом. Возможно и потому, что Новиков долгие годы был секретарем СТД, но не это главное. Так, например, москвичи довольно редко позволяют пробиться кому-то из других городов и весей в пространство известности и признания. У него это получилось, и, таким образом, он стал борцом за права не только своего театра, но и всего театрального Петербурга. Он беспощаден в отношениях: если ему что-то не нравится, он умеет – это, кстати, счастливая тоже история, - иметь не только замечательных друзей. Он умеет иметь и врагов, что, в общем-то, большая редкость, потому что очень много людей избегают прямых высказываний. Так, за спиной что-то сказать - это с удовольствием, а вот чтобы выступить и определить свою позицию – это гораздо труднее и реже. Виктор Абрамович никогда не стеснялся обнаружить свою позицию, пойти на обострение, если он считал, что что-то не так. Мне кажется, что за последнее время ему удалось вырастить интересный слой актеров – тех, которые сегодня относятся к возрасту середняков. Многие из них еще успели поучиться у Агамирзяна. Новикову удалось собрать и интересную молодежь – а насколько лучшую или не лучшую – это уже пусть судят узкие специалисты, а я - зритель. Всегда с радостью бываю в этом театре, - я дружил с актерами, людьми старшего поколения из этого театра, моими любимыми старшими товарищами, которых уже никого на этом свете не осталось, а память осталась самая добрая и благодарная. Комиссаржевка сегодня, наверное, не самый сильный театр России, но мне тогда хотелось бы услышать – а какой самый сильный и мощный? Наверное, можно назвать какие-то театры – мне очень нравится Малый драматический театр, я с интересом отношусь ко всем работам в Молодежном театре, но вся прелесть театрального Ленинграда заключалась в том, что театров было много, но все они были очень-очень разные. Я тогда еще был «щенком» и только-только влюблялся в это дело, меня еще начинали натаскивать на эту «охоту». Тоже было неровно, были разные театры, но везде было свое лицо. Самое главное - то, что до сегодняшнего дня Комиссаржевка продолжает сохранять свое особенное лицо. Пусть ее кто-то бранит – мне Комиссаржевка очень интересна как зрителю, а Новиков мне интересен как удивительный товарищ, который умеет дружить.
У нас, к сожалению, очень много охотников «мешать». Помогать - мало кто торопится. Всегда есть и будет один принцип: «Не можешь помочь – не мешай!» - как у хирурга: «Не навреди!» - это как клятва. Вот я думаю, что и у управленцев, которые вокруг нас суетятся, тоже должно быть такое правило, причем на уровне клятвы.
Новиков – это еще и очень интересная семья. Лариса Новикова была моим заместителем в то время, когда я был Председателем СТД. Мы сразу договаривались о каких-то вещах, и я думаю, что так, наверное, принято в этой семье – договориться, а потом уже двигаться. Хуже нет, когда начинают двигаться, не договорившись, как в басне «Лебедь, Рак и Щука». Мы договаривались и двигались в одном направлении – и мы, скорее, занимались не столько творчеством и искусством, сколько домом как таковым, в котором можно было прививать и развивать всё, что угодно. Лариса – это просто много лет родной человек, с которым мы вместе делали, делаем и будем еще делать тот дом, который можно было потерять еще не так давно безвозвратно. Удалось сохранить, удалось его поднять – слава Богу. Кажется, у нас получилось кое-что, потому что Дом Актера остается Домом Актера. Ну а дальше развивать – пусть приходят молодые, приносят свои идеи. В этой семье есть еще один театральный человек, посвятивший свою жизнь не сцене, а театру как таковому. Это Катя Новикова, дочь Лары и Вити. И я смотрю, как Катюша работает – слушаю, слышу, читаю, и мне очень приятно, что все это – одна семья, семья абсолютно театральная.
Я, к сожалению, не бывал у ребят в гостях на Исаакиевской площади – говорят, это было нечто особенное, такое шестидесятничество… Но мне довелось бывать у других своих друзей в коммуналках на Исаакиевской, где всегда было много народу интересного. Я и на Литейный теперь не бегаю к Новиковым каждую неделю пить чай, - это необязательно. Для того, чтобы дружить, необязательно пить чай, водку или еще что-нибудь. Но вот если начинаешь чесаться, когда неделю не позвонил – буквально физически чесаться, - вот это, наверное, и называется дружба, потому что мы переживаем друг за друга. Ребята переживают за мои дела, и семейные, в том числе. Мне кажется, что это очень-очень важно. Витя имеет еще один очень редкий дар, которому я даже пытался учиться у него – он умеет не только дружить, но и делиться друзьями со своими друзьями. Очень многие мои друзья начались в моей жизни с того, что нас свел Новиков. Меня всегда потрясал круг его общения и круг дружбы. Есть приятельский круг, и есть круг дружбы – он гораздо уже, но гораздо вернее. Я очень благодарен Вите за некоторых моих теперь близких друзей. Витя старше меня на 10 лет, но мы давно и очень органично перешли «на ты», чего я себе не всегда и не со всеми позволяю.
И вот – 70 лет. По нынешним временам – ерундистика, потому что Витя оказался достаточно сильным человеком: он бросил курить, потому что ему сказали – хватит, он научился заниматься собой для того, чтобы не разваливаться и не рассыпаться. Мне кажется, это очень здорово, и именно в случае с Новиковым вызывает желание последовать такому примеру. Далеко не каждый человек своим примером возбуждает желание сделать так же, а у Новикова это получается. И поэтому в его случае 70 лет – это еще одна страница, или, так скажем, еще один том жизни. Я надеюсь, что впереди - еще тома, которые всегда будут связаны с театром, с его болью и его радостью. Я надеюсь, что мы будем встречать после этого юбилея еще не один юбилей, и каждая такая встреча, особенно юбилейная, будет радостной и будет приносить всем колоссальное удовольствие и счастье общения. Думаю, что Виктор Абрамович будет всегда верен именно своему театру, которому отдал большую часть жизни. А когда подводишь итоги какому-нибудь большому пространству в жизни – это очень-очень важно. У меня тоже было счастье полжизни служить одному театру. Дай Бог ему здоровья, дай Бог развития театру, потому что нет лучшей награды, большего счастья чувствовать, что дело, которому ты служил всю свою жизнь – живое, и не просто «скорее живое, чем мертвое», а живое, и даже очень живое. А лучше ничего не придумаешь.

АЛЕКСАНДР КАЛЯГИН – российский актер, режиссер. Народный артист России, лауреат двух Гос.премий СССР, Председатель СТД РФ, член Общественной палаты.
Я недавно заметил, что когда думаю о Викторе Новикове, то всегда улыбаюсь. И это не потому, что вспоминаю какой-то рассказанный им анекдот, хотя у него чувство юмора потрясающее, а это для меня одно из самых важных человеческих достоинств. Я улыбаюсь, потому что любое общение с Виктором Абрамовичем приносит радость. Он - человек редкий в нашей театральной среде – у него нет болезненной амбициозности, эгоцентризма, он добр и отзывчив. А еще Виктор Абрамович необычайно мудрый человек – для художественного руководителя быть мудрым, значит, быть хорошим руководителем. И у него тонкий художественный вкус, он прекрасно образован. Но, наверное, это все неважно, важно другое, я его нежно люблю.

ВИКТОР ЛОШАК, российский журналист, редактор, директор по стратегии ИД «Коммерсантъ»
Нас подружил Михаил Швыдкой, и я благодарен ему за это. Мы так стремительно сблизились, что буквально после знакомства семья Новиковых настояла на том, чтобы мы с женой жили не в петербургской гостинице, а у них дома. Впрочем, если бы советские интеллигенты не ночевали друг у друга, не было бы и самых откровенных поздних кухонных разговоров и книг из чужих библиотек. А квартира у Новиковых – это настоящая берлога книгочея.
Я был в театре им.В.Ф.Комиссаржевской несколько раз, и ни разу не замечал, что Новиков-человек и Новиков - руководитель разнятся между собой. Он никем не руководил, все приходили поговорить-посоветоваться. По-моему, Новиков – это такая сильная интересная личность, которая вне собственной должности притягивает к себе разных людей. В Петербурге его не знает только приезжий. И то, наверное, если он финн. Он очень питерский человек, в Москве люди жестче, часто имеют каким-то слоем отношений меркантильный интерес. У Вити, кажется, ничего материального!. Я не могу его представить в Москве, но он прекрасно бы существовал в моей родной Одессе - там много добрых книгочеев с идеями. На самом деле Петербург – его истинная и настоящая родина. Как говорил Довлатов про Таллинн, то же и в Петербурге - выйдешь погулять, обязательно кого-нибудь встретишь просто потому, что вышел на улицу…Театр им.В.Ф.Комиссаржевской находится в самом центре города, и думаю, что общения у Виктора много еще и потому, что он просто идет на работу или с работы… Новиков мне кажется таким городским ребе.
Еще меня поражает это редкое и такое полное сочетание и дополнение двух людей – Лара и Витя. В них обоих очень много хорошего, и они занимаются одним делом – театром. Я люблю людей, защищенных иронией, но умеющих трогательно обнажиться в общении. И общение с ними получается трепетное и ироничное одновременно.
Его исключительность в черте, которую многие назовут банальной, но редкой. Витя - бесконечно добрый человек. С такой натурой, наверное, очень сложно чем-то руководить, хотя театр – это его настоящее место. Очень важно то, что он лучше меня играет в нарды – меня это удивило и поразило. Нарды игра южная, в ней успешны люди с торговым складом ума, т.е. точно не Новиков. Мне приятно, что он всегда читает журнал «Огонек», знает авторов и готов с ними поспорить.
Я очень люблю этот круг – Витя Новиков, Давид Смелянский, Миша Швыдкой, Толя Иксанов – круг интеллигентный, смешливый, объединенный любовью и знанием театра на каком-то молекулярном уровне.

ВЛАДИМИР ГУСЕВ, директор Государственного Русского музея, искусствовед.
Я никак не могу соединить в своем сознании имя и образ Виктора Абрамовича Новикова с понятием «юбилей». Не потому, что к нему отношусь недостаточно серьезно, с недостаточным уважением – наоборот. Но юбилей – это что-то такое торжественное, серьезное. А у меня, когда я не только когда встречаю, но даже думаю о Викторе Новикове, - рот растягивается в улыбку. Опять-таки не потому, что он какой-то несерьезный или смешной, несуразный – нет, просто в нашей жизни с ним очень много веселого, смешного, шумного. Хотя я прекрасно понимаю, что за его весельем, его открытостью стоит очень серьезное, глубокое и трепетное отношение к своему театру и к своей профессии. Он умеет и злиться, и быть очень серьезным в работе.
Дорогой Виктор, поздравляю тебя! Желаю тебе, прежде всего – не смотри, не обращай внимания на те счетчики, которые накручивают нам юбилейные даты. Пожалуйста, не старей, даже не взрослей. Оставайся таким, какой ты есть: и очень серьезным, и сердитым даже, и очень требовательным в работе, веселым и шумным – с друзьями. Я желаю успехов и удачи твоему театру, потому что знаю: если будет успешен театр, твое дело, - будешь весел и успешен и ты. И я поздравляю даже не тебя, а всех, кто тебе дорог, кто любим тобою, кто любит тебя, кто тебя окружает с тем, что ты – есть. Есть у них и немножечко – у меня. А теперь поздравляю с тем, что природа, Господь наградили тебя таким характером и такой натурой.
И еще хочу покаяться: может быть, я не так часто хожу в твой театр, как ты – в мой музей, но всегда, когда я прихожу туда – выхожу оттуда не разочарованным, а скорее очарованным, потому что всё там делается без ощущения какой-то тяжести, муки, не виден тот пот, который не должен быть виден у любого мастера, у любого артиста. И это во многом и благодаря руководству: от тебя зависит настроение в коллективе, это настроение ощущается и в спектакле, и в режиссуре приглашаемых тобою режиссеров, и в их спектаклях, - премьерных и непремьерных. Поэтому хочется пожелать также успешных премьер и долгой-долгой жизни каждому спектаклю.

ТЕМУР ЧХЕИДЗЕ — грузинский и российский театральный режиссёр, народный артист России и Грузии, лауреат Ленинской премии
Мы не каждый день встречаемся, далеко не каждый день, но главное – нас что-то сближает. Эпизод нашей первой встречи имел и имеет для меня колоссальное значение, и со временем, между прочим, стал почти судьбоносным.
Дом Новиковых был первым домом, в который я попал, приехав в 1990 году на постановку своего первого спектакля в Петербурге «Коварство и любовь». Кирилл Юрьевич Лавров мне тогда предложил поехать в одну очень интересную семью… Я не знал, куда мы едем. Лара и Витя встретили меня так, что я был удивлен: как они до сих пор жили без меня, как это им удалось, так они были рады моему появлению?! Мы провели у них очень приятный вечер, и эта встреча сыграла важную роль в каком-то моем раскрепощении, освобождении и успокоении – не знаю, какое слово точнее подобрать. Я вдруг почувствовал себя если не до конца своим, то совсем не чужим. У меня нет каких-то специальных слов, чтобы убедить Вас в том, что буквально за один вечер мы стали близки. Я понял, что Вите можно доверять, вести с ним откровенные разговоры, что он поймет с полуслова… Это очень важно, и это надо ценить. И это мое ощущение с течением времени не изменилось. Я рад, что не ошибся.
Витя всегда в курсе всего, что происходит в городе, он интересуется работами других театров. И у него есть одно важное для нашего театрального мира свойство – он умеет радоваться чужому успеху. Я не говорю, что нет таких людей – есть, но не так часто с этим сталкиваешься. Ты ему веришь, и он может сказать тебе даже про то, что не получилось или получилось «так себе». Мы с ним знаем, что наши взаимоотношения не будут меняться от этого. Я же верю Вите, когда ему что-то нравится? Значит, он не обманывает меня, когда что-то не так…. Бывают моменты, когда мы не совпадаем в оценках, но и это нам не мешает. Доверие человеческое – это очень важно!
Помню, как-то наши театры оказались вместе на гастролях. Нас с Витей поселили в одной гостинице. После завтрака он говорит: вот здесь можно курить – давай посидим. И начали говорить. Кончилось тем, что мы рисковали опоздать на спектакль. Вот так утреннее курение безо всякого алкоголя закончилось чуть ли не нарушением дисциплины…
Когда Витя стал художественным руководителем, я позвонил и поздравил его, но никто из нас не знал, каков он будет в этом качестве. Уже потом начинаешь понимать, как это может быть. Думаю, он определил себе задачу в том, чтобы придать театру разноплановость и разновидность. И вот тут многое зависит от чутья. А у Виктора Абрамовича «чутье» есть – это факт. Его выбор пьес и режиссеров очень интересен. Благодаря ему, 15 лет назад в Санкт-Петербурге и России появился А. Морфов и его замечательные спектакли. У Вити неукоснительный авторитет в труппе, где его не только слушают и слышат – любят.
Когда он позвонил мне перед последними гастролями в Америку, а я уже к этому времени решил оставить художественное руководство БДТ, - мы говорили о многом и ни о чем, но буквально не об этом. Я сразу вспомнил тот первый вечер, и понял, что цикл закончился… И вот мы говорим – говорим, и никто из нас не хочет вешать трубку – это и было самым искренним…
По большому счету (только поймите верно), мне неважно – художественный руководитель он или инженер. Есть личность человека, который мне глубоко дорог и близок, и во мне это не изменится… Сейчас эта личность – художественный руководитель. И я уверен, что и в наших отношениях ничего не изменится из-за того, что уже я перестал быть художественным руководителем. Витя знает: где бы он ни работал, я ему желаю удачи.
Жерара Филипа как-то спросили, что для человека главное. Он сказал – талант и везение. И необходимо, чтобы эти вещи совпали. Я желаю Вите здоровья и везения. Желаю, чтобы он максимально правильно был бы воспринят и понят, чтобы все его чаяния адекватно доходили до окружающих. События, которые очень близко, можно и не разглядеть...
Я уверен, что В.А. Новиков оставит свой, ни на кого не похожий след в истории петербургского театра.

ЛЕВ ДОДИН
Виктор Новиков - многолетний художественный руководитель Театра имени Веры Федоровны Комиссаржевской, хороший знакомый Иосифа Бродского, близкий друг Михаила Барышникова, дружбе этой он оставался верен даже в самые тяжелые, запрещающие всякую дружбу, годы; Виктор Новиков - неотъемлемая и необходимая составляющая санкт-петербургского художественного пейзажа.